Администрация Трампа пытается перестроить ситуацию на Ближнем Востоке после нанесения ударов по Ирану, придерживаясь стратегии, характеризующейся «миром через силу» и «Бизнесом вместо хаоса». По мнению аналитиков, хотя такой подход представляется как прагматичный, он несет в себе риск дестабилизации региона в угоду максимизации военного и экономического преимущества США и Израиля.

Американский президент Дональд Трамп считает себя «экспертом в заключении сделок», полагая, что военные удары создают рычаги для достижения дипломатической выгоды — в частности, заставляя Иран вернуться за стол переговоров. Его стратегия делает акцент на подавляющей, краткосрочной военной силе для достижения поставленных целей, избегая затяжных конфликтов или «вечных войн».

Непосредственной целью 12-дневной войны было уничтожение ядерной инфраструктуры Ирана и недопущение получения им ядерного оружия. Трамп объявил ключевые иранские объекты «уничтоженными», назвав кампанию критическим ударом по предполагаемой экзистенциальной угрозе. Хотя отчет американской разведки показал, что только один из трех подвергшихся атакам ядерных объектов Ирана был полностью уничтожен, а остальные, как ожидается, снова будут задействованы в течение нескольких месяцев.

Эти военные операции существенно изменили региональную динамику. Однако это стремление к перестройке по-прежнему сдерживается продолжающейся войной Израиля в секторе Газа. США продемонстрировали свою готовность действовать в одностороннем порядке, используя подавляющую силу, в частности, посредством применения противобункерных бомб на иранских ядерных объектах. Это было представлено как демонстрация непревзойденной американской мощи, направленной не только на Иран, но и на сдерживание таких соперников, как Китай и Россия.

При этом не секрет, что Израиль по-прежнему сильно зависит от военной, дипломатической и экономической поддержки США. Сохраняются глубоко укоренившиеся региональные конфликты, в частности, нерешенный палестинский вопрос, который продолжает накалять общественное мнение и препятствовать конструктивному дипломатическому взаимодействию. Ключевые региональные державы, такие как Саудовская Аравия, Турция и Египет, вряд ли смирятся с израильским экспансионизмом или гегемонией. Между тем, политическая воля Ирана к реализации своих ядерных амбиций, похоже, не ослабла, и некоторые аналитики предполагают, что недавние удары могут в конечном итоге ускорить, а не остановить его ядерную разработку.

Недавняя военная эскалация стала следствием кампании США по «максимальному давлению» и их враждебной позиции по отношению к Ирану после выхода из Совместного всеобъемлющего плана действий (иранской ядерной сделки) в 2018 году. В совокупности эти события еще больше сузили пространство для дипломатии.

Более того, нет достоверных данных о том, что недавние удары нанесли непоправимый ущерб иранской ядерной программе. Многие аналитики считают, что Иран просто перенесет производство глубже под землю.

Тем временем нерешенный палестинский вопрос остается главным препятствием на пути расширения Авраамских соглашений и достижения регионального мира. Саудовская Аравия, например, ясно обозначила свою позицию: она требует признание Палестины. Однако правительство Биньямина Нетаньяху, сформированное ультраправыми силами, ставит военное превосходство выше конструктивных переговоров, особенно в секторе Газа и на Западном берегу.

Военное нападение Израиля на Газу вызвало возмущение в арабских странах, сделав нормализацию политически дорогостоящей. Иными словами, без четкого видения послевоенного будущего Газы и всеобъемлющего прекращения огня израильское доминирование в регионе не может быть устойчивым.

Затянувшаяся война Израиля в секторе Газа и отсутствие политической дорожной карты запятнали его мировой имидж, что привело к растущему международному осуждению и даже ослаблению поддержки со стороны традиционных союзников, таких как Евросоюз.

Между тем, израильская доктрина национальной безопасности при Нетаньяху опирается на военное превосходство как на единственную гарантию мира, но даже заявленные военные победы сопровождаются колоссальными человеческими и экономическими потерями — как для палестинцев, так и для израильтян.

Внутри своей страны Нетаньяху сталкивается с растущим давлением на фоне общественного недовольства его неспособностью добиться полного прекращения огня в секторе Газа или освободить всех заложников, что обнажает внутренние разломы, которые ставят под угрозу любую последовательную долгосрочную стратегию.

Турция также вряд ли согласится на региональное доминирование Израиля. Турецкие лидеры все громче осуждают действия израильтян, особенно в секторе Газа, а Анкара рассматривает укрепляющиеся связи Израиля с Грецией и Кипром как угрозу для себя.

Между тем Турция продолжает наращивать свой военный и ракетный потенциал и укрепляет региональное влияние в Сирии. Она также позиционирует себя как потенциального посредника в урегулировании израильско-иранской напряженности, что свидетельствует о ее стремлении действовать самостоятельно.

Да, военная кампания Трампа, возможно, ослабила ядерные амбиции Ирана и его региональных союзников, но долгосрочная региональная стабильность остается недостижимой. Нынешний «мир» точнее было бы назвать хрупким перемирием, чем устойчивым сдвигом. Настоящий, прочный мир не достигается одним лишь доминированием; он требует дипломатии, справедливости и смелости противостоять коренным причинам конфликта.

A.ЗАМАНОВА