Территория, где зародились три мировые религии, снова превращается в пороховую бочку планеты. Ближний Восток кипит. Но теперь не только от старой вражды, но и от геополитики, больших амбиций и новых фронтов глобальной схватки.

От Средиземного моря до Ормузского пролива, от Красного моря до иракско-сирийской границы — полыхают конфликты, обостряются альянсы, меняются сценарии. Все, что раньше называлось "управляемым хаосом", все чаще скатывается в открытый взрыв. Мир дрожит в ожидании нового витка глобального кризиса, эпицентр которого все чаще указывает именно на Ближний Восток.

Прошло более полугода с момента беспрецедентного нападения ХАМАС на территорию Израиля в октябре 2024 года. Но война, начавшаяся как “операция возмездия”, давно вышла за рамки сектора Газа. Израиль сегодня ведет боевые действия сразу на нескольких направлениях: – в секторе Газа, где разрушена почти вся гражданская инфраструктура; – в Южном Ливане — против «Хезболлы»; – и, по неподтвержденным данным, на территории Сирии — против иранских прокси.

Армия обороны Израиля мобилизована. Режим тревоги стал обыденностью. Ракетные обстрелы, удары дронов, информационная и кибервойна. В мирный процесс давно никто не верит. Вместо него — выматывающее противостояние, которое угрожает перерасти в масштабную региональную катастрофу.

Одной из ключевых угроз остается открытая конфронтация с Ираном. И если этот сценарий реализуется, регион может вспыхнуть с новой силой. 

По последним данным, истребители израильских ВВС уничтожили командный пункт и склады с боеприпасами в городе Эзраа на юге Сирии. Об этом сообщил государственный телеканал Syria TV. Удар был нанесен по полевому лагерю 12-го танкового полка, расположенному в 65 км от Дамаска. Также уничтожены топливное хранилище и колонны спецподразделений МВД и Минобороны, переброшенные в регион для стабилизации ситуации и разоружения отрядов друзских сил самообороны.

Одной из ключевых угроз остается открытая конфронтация с Ираном. И если этот сценарий реализуется, регион может вспыхнуть с новой силой. Иранские власти не скрывают: они считают себя региональной сверхдержавой. Их влияние распространяется на Ирак, Сирию, Йемен и Ливан. Через подконтрольные силы и прокси-группировки Тегеран прощупывает слабости противников, создавая зоны дестабилизации.

Кроме того, Иран наращивает давление на американские военные объекты в регионе. Базы США в Ираке и Сирии подвергаются обстрелам. На фоне украинской войны и слабости Запада Тегеран чувствует себя уверенно.

Министр обороны Ирана Азиз Насирзаде заявил: «Мы совсем не доверяем прекращению огня. Израильтяне плетут заговоры. Мы рассматриваем это просто как время для подготовки и планирования множества сценариев для следующего раунда». Это заявление прозвучало как предупреждение: регион на пороге очередной эскалации.

Параллельно премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в беседе с Дональдом Трампом (цитата Ynet) дал понять: если Иран активизирует ядерную программу — удары по иранским объектам неизбежны.

Между тем МИД Ирана признал: Тегеран не достиг желаемых целей в последнем обострении. Но это вовсе не означает отказ от стратегии давления. Эксперты сходятся во мнении: конфликт не завершен, а только откладывается. 

Эр-Рияд действует осторожно. С одной стороны — он усиливает связи с Китаем и Россией, участвуя в ОПЕК+ и развивая двусторонние отношения, а с другой, — остается стратегическим партнером США и играет ключевую роль в стабильности нефтяного рынка. Хотя мечта наследного принца Мухаммеда бен Салмана о мегапроекте NEOM может захлебнуться в пламени региональной нестабильности. Кроме того, Саудовская Аравия обеспокоена активностью йеменских хуситов — союзников Ирана. Новая эскалация конфликта в Йемене может дестабилизировать и юг королевства.

Саудовцы понимают: лавировать между блоками становится все труднее. Любая провокация может втянуть Эр-Рияд в открытый конфликт, к которому страна не готова.

Турция продолжает реализовывать собственную региональную стратегию. Анкара активна в Сирии, контролируя часть северных территорий и нанося удары по курдским формированиям. Одновременно Турция взаимодействует с Израилем, Ираном, Россией и США — каждый раз отстаивая свои интересы.

Проект "тюркского мира", экономические интересы в Ливии и Восточном Средиземноморье, участие в поставках газа в Европу — все это делает Анкару не просто сторонним наблюдателем, а активным участником ближневосточной трансформации.

Сирия остается ареной борьбы интересов сразу нескольких государств. Россия, Иран, Израиль, Турция, США — каждый бьется за свой участок. Сирийское правительство контролирует лишь часть страны, остальные регионы под контролем курдов, исламистов или иностранных военных сил.

Ирак — формально стабильный, на деле — слабое государство, в котором действуют десятки вооруженных шиитских и суннитских групп. Правительство в Багдаде зависит от иранской поддержки, а общество — от баланса между религиозными элитами. США пока сохраняют военное присутствие, но оно не гарантирует стабильность. 

Газа почти полностью разрушена. ХАМАС ослаблен, но не уничтожен. Израиль усиливает контроль над сектором, но это не решает палестинского вопроса. Напротив, на Западном берегу растет число нападений, усиливается недовольство, а радикализация охватывает новое поколение.

Палестинская автономия находится в глубоком кризисе. Ни дипломатии, ни лидеров, способных вести народ к реальному решению. Пока этот вопрос не будет решен, ни о каком мире в регионе речи быть не может.

Для стран, подобных Азербайджану, этот кризис — не абстрактный. Географическое положение, энергетические маршруты, союз с Турцией, отношения с Ираном и Израилем — все это делает региональную стабильность вопросом национальной безопасности, но Баку демонстрирует взвешенную политику. Температура растет. И умение сохранять баланс становится жизненно важным ресурсом.

З.РАСУЛЗАДЕ